Систематология

Датский психолог К. Мадсен, исходя из необходимости подвергнуть научному анализу саму науку, пред­ложил разработать сравнительное учение о психологических те­ориях, названное им «систематологией». Под «теорией» вслед за шведским философом Г. Гёрнебомом он понимает «научный текст», или «рассуждение» (письменное и устное), а под «метатеорией»—теоретический анализ этого текста. В ор­ганизации текста выделяется несколько уровней, или страт: а) дескриптивная (описательная), б) гипотетическая (объясни­тельная) и в) метастрата, которая включает суждения исследо­вателя (автора текста), о том, что такое знание, истина, метод, модель и т. п., а также его представления о корреляциях между психическим и телесным. Разделив научный текст на эти страты, «систематолог» вычисляет «коэффициент гипотетичности», т. е. соотношение между чисто теоретическим составом научного текста и содержанием, доступным прямой эмпирической про­верке. Мадсен предполагает, что с помощью этой методики может быть оценено такое важнейшее свойство теории, как ее «объяснительная сила». В основу «систематологии» Мадсен положил постулат об «экономии мышления» — это ложное позитивистское убеждение в том, что «непосредственно наблюдаемое» составляет реаль­ное, истинное содержание научного знания. Исходя из этого постулата, Мадсен отдает предпочтение теориям, имеющим наи­меньший «коэффициент гипотетичности». Например, теория нео­бихевиориста Халла, имеющая, по подсчетам Мадсена, «коэф­фициент гипотетичности» 0,30, значительно более эмпирична и менее спекулятивна, чем теория необихевиориста Толмена (в ней указанный коэффициент равен 1,43). Он разработал программу для вычисления ценности психологических теорий на компьюте­рах. Но видимость математической точности и объективности «систематологического» анализа, его мнимой независимости от вкусов и пристрастий историка лишь маскирует его коренные изъяны, обусловленные позитивистской методологией.
}

Схема Брунсвика

В работе «Концептуальный фокус некото­рых психологических систем» Эгон Брунсвик предложил клас­сификацию основных психологических концепций, исходя из общей схемы «организм и его окружение». Брунсвик Эгон (1903—1955) —венгерский психолог, с 1937 г. — профес­сор в США, основные экспериментальные исследования относятся к области константности зрительного восприятия. Развил положение о том, что законы психологии носят вероятностный характер и должны учитывать «человеческую экологию», т. е. своеобразие среды, в которой совершается действие. Теорию Брунсвика иногда называют «пробаблистским функционализмом». Главные компоненты этой схемы следующие: с — отдаленное прошлое организма; в — физические тела, которыми манипули­рует организм (или дистальные стимулы, т. е. объекты среды, находящиеся на известном расстоянии от организма); а — про­ксимальные стимулы (раздражители, которые приходят в непо­средственный контакт с рецепторами); О — организм; А — про­ксимальные реакции (мышечные движения); В — дистальные эффекты реакций, т. е. изменения, производимые организмом в среде; С — отдаленные последствия деятельности. Эту общую схему Брунсвик соотносит с отдельными истори­чески сложившимися направлениями. Структурализм (концеп­ция, считающая задачей психологии выявление основных эле­ментов сознания и структурных связей между ними) и гештальтизм (концепция, трактующая сознание как преобразование целостных «полей») ограничиваются отношением «проксималь­ные стимулы — организм». «Классический» бихевиоризм (счита­ющий предметом психологии двигательные реакции на стимулы) ограничивается связкой «проксимальные стимулы — прокси­мальные реакции (а — Л)». Фрейдизм сосредоточивается на за­висимости организма от его отдаленного прошлого (с — О), функционализм — на отношении объектов среды к операциям с ними (в—А). Исходя из этой схемы, Брунсвик отметил, что каждая из перечисленных теорий — один из фрагментов целост­ного процесса. Она абсолютизирует свои представления и пре­вращает их в единственный предмет психологии. Однако для анализа истории психологического познания схема Брунсвика непригодна: причин генезиса и распада теорий она не ра­скрывает.
}

Концепция «предписаний»

Приняв куновские критерии пара-дигмальности, Роберт Уотсон отнес психологию к предпарадиг-мальным наукам, поскольку она не выдерживает испытание этими критериями. Вместе с тем он предпринял попытку найти в структуре и динамике психологического познания некоторые инварианты (контрастирующие пары-диады), предписывающие исследователям их методологическую ориентацию . Детализация списка «диад» не спасает исходную концепцию Уотсона от слабых сторон, обусловленных тем, что пары рас­сматриваются как внеисторические по своему содержанию и внеположные предметному развитию психологии. Любая из пар может быть понята только в конкретно-историческом контексте. Такие, скажем, «предписания», как «детерминизм», «объекти­визм», «механизм», приобретали совершенно различный смысл в системе идей французских материалистов или Сеченова, Леба или современной кибернетики. Поэтому подобные «диады» ни сами по себе, ни в сочетаниях не образуют «матрицу», которая позволила бы упорядочить исторический материал соответст­венно особенностям его действительной динамики и логики.
}

Парадигмальный подход

В книге «Структура научных рево­люций» Кун представил привлекшую к себе широкое вни­мание схему закономерного движения научных идей, соглас­но которой в этом движении имеются различные периоды. На ранних стадиях (предпарадигмальный период) между отдель­ными исследователями нет общего согласия по поводу границ, проблем, методов, основных понятий изучаемой ими области. Но когда наука достигает высокой степени зрелости, склады­вается парадигма как «общепринятый образец актуальной научной практики». Парадигма, согласно Куну, достаточно сильна, чтобы пленить на длительное время умы ученых, отвле­кая их от поиска альтернативных направлений. Вместе с тем она достаточно открыта, чтобы в ее пределах шла обычная для «нормальной науки» работа — решение «кроссвордов», задавае­мых природой. Парадигма включает законы, теоретические выводы и спо­собы их приложения к новым задачам. До поры до времени все работающие в данной науке следуют принятой парадигме как единственно возможной. Не совместимые с ней факты (факты-аномалии) либо вообще игнорируются, либо «рационализи­руются»— подстраиваются под ее каноны. Однако эти факты в конце концов ее расшатывают и создают ситуацию кризиса. Наступает нечто подобное предпарадигмальному периоду: разно­гласия школ, столкновения несовместимых теорий и т. п. Эпоха «нормальной науки» кончается. Происходит революция, и воца­ряется новая парадигма. Представление о парадигме у Куна нераздельно связано с представлением о научном сообществе, единство которого удерживается именно благодаря ей. Появле­ние же школ и систем, согласно Куну, показатель распада как сообщества, так и парадигмы. Д. Палермо, приложив куновский анализ к психологии, вы­сказал мнение, что ее исторический путь определили две пара­дигмы — интроспекционистская и бихевиористская. Переход от одной к другой означал научную революцию. Сейчас бихевио­ризм в состоянии кризиса. На очереди его замена другой пара­дигмой. Наиболее вероятный претендент «парадигма Хомского». Возражая против такой интерпретации новейшей истории психологии, Л. Брискман указывает, что ни интроспекционизм, ни бихевиоризм не являлись «общепризнанным научным дости­жением», не служили моделями исследовательской практики для психологов. За признание психологии «парадигмаль-ной наукой» высказались М. Маркс и В. Хиликс. Они допус­тили, что в этой науке одновременно действует несколько пара­дигм, среди которых, как они полагают, наиболее сильной в наши дни становится парадигма «оперантного обусловлива­ния» американского бихевиориста Скиннера. Идея о сосуществовании в одну эпоху нескольких парадигм разрушает принятый авторами куновский образ «нормальной науки» и само понятие о парадигме. Смысл этого понятия в том, чтобы выделить образец деятельности, сплачивающий всех ис­следователей в одно общество. Куновская концепция, вызвавшая широкий резонанс в историко-научных исследованиях, справедливо подвергалась критике за отщепление внутренней логики развития науки от воздейст­вующих на нее социально-экономических факторов, а также за отрицание преемственности между различными стадиями в ста­новлении научного знания.
}