ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В СТРАНАХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА (продолжение. часть 6)

В Индии учение Локаяты (чарваков) в борьбе с мистикой и религиозной метафизикой вообще отвергло понятие о Я как самостоятельной сущности. Аргументация чарваков сводилась к тому, что органы чувств нам ничего не говорят о Я, а косвен­ное значение, полученное путем вывода, не может быть досто­верным. Сознание — побочный продукт четырех основных эле­ментов природы. Об учении чарваков дошло очень мало сведений. Известно, что оно разрабатывалось четырьмя школами. Одни отождест­вляли сознание с организмом в целом, вторые — с жизненной силой (вероятно, имелось в виду общебиологическое начало), третьи — с деятельностью органов чувств, четвертые — с мана-сом, т. е. с психическим в широком смысле слова (3, 233). Чар-ваки были одними из первых в истории психологии борцов с принципом субстанциональности сознания (На Западе понятие о сознании в отличие от понятия о душе сложилось позже).

ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В СТРАНАХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА (продолжение. часть 5)

В античной психологии, как мы дальше увидим, также шел поиск переходных моментов от ощущения к мышлению. Но здесь центром анализа стали представления, т. е. образы, сохраняю­щиеся после воздействия предмета на органы чувств. В индий­ской психологии основное внимание уделялось восприятию как таковому, различным преобразованиям внутри чувственного об­раза.

ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В СТРАНАХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА (продолжение. часть 4)

В основе ряда индийских теорий умственной деятельности лежит идея неразрывной связи органа познания с объектом по­знания. Эти теории рассматривали несколько форм связи ощу­щающего органа с объектом. Так, ньяики выделяли:

• общение со всеми индивидуальными объектами данного класса;
• обще­ние с объектом через его образ, оживляемый в памяти;
• об­щение с тончайшими прошлыми и будущими объектами, вызы­ваемое путем углубленного размышления.

Под первым спосо­бом имелось в виду созерцание общего, под вторым — ассо­циация (зрительное восприятие сандалового дерева вызывает «общение» с его запахом), под последним — йоговское воспри­ятие. Обратим внимание на толкование познавательного акта: он не только направлен на какую-либо объективную сферу, но и неотделим от нее. Считалось, что познающее может появиться только совместно с внеположным ему познаваемым. В индийской литературе издавна различались две формы восприятия: неопределенное (нирвикалпа) и определенное (савикалпа). Первое — чисто сенсорное, дающее непосредственное впечатление о предмете при его контакте с органом, второе — расчлененное, воплощенное в речевых структурах. Представи­тели школы Веданта понимали под неопределенным восприя­тием хаотическую массу чувственных впечатлений, в которой не содержится ни индивидуального, ни общего. Восприятие стано­вится определенным благодаря понятию. Понятия же, согласно одному из главных комментаторов Веданты, Шанкаре (конец VIII — начало IX в.), — это архетипы, по образцу которых копи­руется чувственный мир. Буддисты утверждали, что определенное восприятие — это уже не восприятие, так как оно испорчено влиянием интеллекта, подводящего его в практических целях под категорию субстанции, рода и т. д. Слово как произвольный знак множества объектов искажает образ, препятствует созерцанию вещи в ее неповторимости. Ряд представителей школы Миманса критиковали и ведантистов, и буддистов, утверждая, что неопределенное восприятие имеет два аспекта — родовой и специфический, которые, од­нако, еще не представлены в нем расчлененно. Родовой признак присущ многим индивидуальным объектам, специфический — только данному. При неопределенном восприятии объект не может быть осознан в своей единичности, ибо для этого тре­буется отграничить его от других. Но он не может быть осознан и как родовой аспект, поскольку для этого он должен быть объединен с другими, что достигается лишь благодаря речи, разделяющей и обобщающей то, что свойственно вещам самим по себе.
}

ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В СТРАНАХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА (продолжение. часть 3)

Возникшие позже философские школы (Санкхья, Веданта, йога, Миманса, Ньяя, Вайшешика) также подчиняли изучение души метафизико-этическим задачам. Веданта развивала субъективно-идеалистические тенденции Упанишад. Настоящее Я — это не бренное тело, не субъект как носитель впечатлений в состоянии бодрствования или во сне, а особое интуитивное сознание. В нем субъект и объект, внеш­нее и внутреннее не различаются. Это Атман, который тождест­вен Брахману — бесконечному космическому сознанию, основе мира. Индивидуальная душа отличается от Атмана. Ее боже­ственная природа скрыта за потоком чувственных восприятий и телесных стремлений. Путем познания и строгой моральной дисциплины она избавляется от них, становясь идентичной Брахману. Другая школа — йога — учила, что для достижения истин­ного познания необходимо подавить все виды затемняющей его психической деятельности. Йога выработала систему приемов (так называемый восьмиричный путь), включающих сперва ре­гуляцию телесных функций (поза, дыхание и др.), а затем и внутренних психических актов — внимания и мышления. Стрем­ление разрешить этико-психологические вопросы определило живой интерес к психологии индивида. Разрабатывались спе­циальные приемы расчленения психических состояний и даже управления ими. Этической направленностью отличаются также и школы, сложившиеся около середины первого тысячелетия до н. э. в Китае. В качестве глав этих школ почитались Лао-цзы, Конфуций и Мо-цзы. Полулегендарному Лао-цзы (конец IV — начало V в. до н. э.) приписывается создание книги «Дао дэ цзин»—выдаю­щегося памятника мировой философии. В ней натурфилософский взгляд на бытие, восходящий к древнему понятию о дао *, со­единяется с постулатами, предписывающими человеку опреде­ленный способ поведения по отношению к дао, а именно не­деяние (у-вей).

Дао (путь, дорога) относится к важнейшим категориям древнекитай­ского мышления. В представлении о нем запечатлелась идея всеобщей зако­номерности, правящей землей и небом, всем происходящим в мире.

Если даосизм требовал постичь путь мирового процесса с целью следовать ему, то другое течение китайской философ­ско-религиозной мысли — конфуцианство — имело иную направ­ленность: размышления о традициях, обычаях, нравах. Дао для него — это сила, которая действует в нравственном общении людей, в поведении правителей и истории государства. Конфу­цианством была поставлена проблема соотношения врожден­ного и приобретенного в человеческой психологии. Основа­тель школы Конфуций (551—479 до н. э.) учил, что знания и психические качества являются врожденными. Человек по при­роде добр, портят его внешние обстоятельства. Стало быть, нужно преодолеть их вредоносное влияние, воспитывая способ­ность к самоуглублению и внутреннему совершенствованию. Эту точку зрения отстаивал крупнейший последователь Конфуция — Мэн-цзы (ок. 372—289 до н. э.). Но в конфуцианстве возникло и другое течение, представленное Сюнь-цзы (ок. 298—238 до н. э.). Отрицая врожденность таких положительных моральных ка­честв, как сострадание, скромность и другие, он считал, что человек по природе зол, доброта же — продукт воспитания. Если было бы иначе, то людей не нужно было бы воспитывать. Для чего стремиться к тому, чем владеешь? Характер человека подобен сосуду, в который горшечник превращает глину. Этико-религиозный идеал школы Мо-цзы (ок. 480—400 до н. э.) отличался от мистических тенденций даосизма, конфуци­анского самоуглубления, которому противопоставлялось актив­ное воздействие на жизнь.
}