УЧЕНИЕ О РЕФЛЕКСЕ (2)

Согласно Декартовой схеме, внешние предметы действуют на периферическое окончание расположенных внутри нервных «трубок» нервных «нитей», последние, натягиваясь, открывают клапаны отверстий, ведущих из мозга в нервы, по каналам ко­торых «животные духи» устремляются в соответствующие мыш­цы, которые в результате «надуваются». Тем самым утвержда­лось, что первая причина двигательного акта лежит вне его: то, что происходит «на выходе» этого акта, детерминировано мате­риальными изменениями «на входе».

УЧЕНИЕ О РЕФЛЕКСЕ

К крупнейшим открытиям XVII в. относится открытие рефлек­торной природы поведения. Понятие о рефлексе возникло в физике Декарта. Оно было призвано завершить общую механическую картину мира, вклю­чив в нее поведение живых существ. Концепция Декарта сложи­лась в эпоху, когда рассмотрение под новым углом зрения организма и его функций произвело настоящий переворот в ана-томо-физиологических исследованиях. Сокрушительный удар по средневековой биологии, считавшей «сущности» и «формы» опре­деляющими факторами явлений, нанесло открытие Гарвеем меха­низма кровообращения. Открытие Декартом рефлекторной при­роды поведения — продукт той же установки, той же идей­ной атмосферы. Правда, уровень знаний о нервной системе еще не позволил придать рефлекторной гипотезе столь же прочное фактическое основание, каким обладала новая теория кровооб­ращения. По идейно-научной значимости, однако, психофизиологиче­ская теория Декарта не только не уступала у??ению Гарвея, но в известном отношении еще в большей степени укрепляла прин­цип материалистического детерминизма. Труды Гарвея утверж­дали этот принцип применительно к одной из внутриорганических функциональных систем, тогда как Декарт распространил его на взаимоотношение живых существ с внешним миром, на процесс поведения, открыв тем самым эру внедрения новой детерминистской методологии в самую сложную сферу жизне­деятельности. Декарт исходил из того, что взаимодействие организмов с окружающими телами опосредовано нервной машиной, со­стоящей из мозга как центра и нервных «трубок», расходящихся радиусами от него (в те времена главное значение придавалось желудочкам мозга). Отсутствие сколько-нибудь достоверных данных о природе нервного процесса вынудило Декарта пред­ставить его по образцу процесса кровообращения, знание о ко­тором приобрело надежные опорные точки в опытном исследо­вании. Декарт полагал, что по движению сердца и крови «как по первому и самому общему, что наблюдают в животных, можно легко судить и обо всем остальном». Нервный импульс мыслился как нечто родственное — по со­ставу и способу действия — процессу перемещения крови по сосудам. Предполагалось, что наиболее легкие и подвижные частицы крови, отфильтровываясь от остальных, поднимаются согласно общим правилам механики к мозгу. Потоки этих час­тиц Декарт обозначил старинным термином «животные духи», вложив в него содержание, вполне соответствовавшее механи­стической трактовке функций организма. «То, что я здесь назы­ваю «духами», есть не что иное, как тела, не имеющие никакого другого свойства, кроме того, что они очень малы и движутся очень быстро». Хотя термин «рефлекс» у Декарта отсутствует, основные контуры этого понятия намечены достаточно отчетливо. «Считая деятельность животных, в про­тивоположность человеческой, машинообразной,— отмечает И. П. Павлов,— Декарт... установил понятие рефлекса как ос­новного акта нервной системы». Рефлекс означает отражение. Под ним Декарт понимал отра­жение «животных духов» от мозга к мышцам по типу отраже­ния светового луча. В этой связи напомним, что понимание нервного процесса как родственного тепловым и световым явле­ниям имеет древнюю и разветвленную генеалогию (ср. представ­ления о пневме). Пока физические законы, касающиеся явлений тепла и света, проверяемые опытом и имеющие математическое выражение, оставались неизвестными, учение об органическом субстрате психических проявлений находилось в зависимости от учений о душе как целесообразно действующей силе. Картина начала меняться с успехами физики, прежде всего оптики. До­стижения Ибн аль-Хайсама и Р. Бэкона уже в период средневе­ковья подготавливали вывод о том, что сфера ощущений (име­ются в виду зрительные ощущения) находится в зависимости не только от потенций души, по и от физических законов движе­ния и преломления световых лучей. Таким образом, появление понятия о рефлексе — результат внедрения в психофизиологию моделей, сложившихся под влия­нием принципов оптики и механики. Распространение на актив­ность организма физических категорий позволило понять ее детерминистски, вывести ее из-под причинного воздействия души как особой сущности.
}

РАЦИОНАЛИСТЫ И ЭМПИРИКИ

В основном материалистическими, хотя и непоследователь­ными, были взгляды другого крупнейшего мыслителя этого пери­ода— Дж. Локка в его работе «Опыт о человеческом разуме». В следующем веке это сочинение стало евангелием эмпиризма, провозгласившего, что источником идей служит опыт. Эта концепция противостояла ра­ционализму, сторонниками которого были и дуалист Декарт, и материалист Спиноза, и идеалист Лейбниц.

ПРИРОДА ПСИХИЧЕСКОГО. ГОББС И СПИНОЗА

Проблема бессознательного возникла лишь после того, как сложилось понятие о сознании. Отделение рефлексии как спо­собности субъекта к самоотчету о производимых им действиях от осознанного отражения бытия могло произойти лишь после того, как сложилось понятие о рефлексирующем мышлении. Те свойства человеческого сознания, которые дали Декарту повод противопоставить его физическому миру,— активность, рефлек­сивность, способность к умственному экспериментированию, по­строению аксиоматического знания — не фиктивны. Вместе с тем их невозможно вывести из вихревого движения физических частиц, из общей Декартовой модели космоса. Под впе­чатлением этой модели формировались воззрения философов, главные устремления которых были направлены на преодоле­ние картезианского дуализма, на общую перестройку мышления о мире и человеке исходя из идеи о единой материальной субстан­ции. Проблема сущности психического, его отношения к природе вещей получает радикально-материалистическое развитие у Гоббса и Спинозы.